Из Севастополя — с любовью

1 681 просмотров

Так уж получилось, что двое  флагманят живут теперь в любимом нами всеми городе Севастополе. Саша с семьёй уехал туда уже три года назад и ходит юнгой на легендарном “Фиоленте”, о котором много писал когда-то Владислав Крапивин. А Аня переехала в Севастополь всего два месяца назад. Живут ребята в разных частях города — одна — в Южной, второй — в Северной. С учётом ещё и школьных нагрузок встретиться вдали от родного города и отряда им удалось только один раз. Ничего — всё ещё впереди. А сегодня мы публикуем их заметки.

 

Одиссея о регате, в коей участие приняла

крейсерская яхта «Фиолент» (часть I)

Каждый год в конце лета по побережью Чёрного моря проходит парусная регата «Novo Cup». Она начинается в Севастополе и продолжается вдоль черноморского побережья России до Новороссийска. В этой гонке принимают участие множество видов яхт разной парусности, веса и размеров. Хоть начало самой гонки происходит в Севастополе, она поделена на этапы, которые включают в себя как гонки на короткие дистанции, так и переходы, равные одним суткам. По некоторым причинам я пропустил короткие гонки в Севастопольской бухте и переход от Севастополя до Балаклавы, начав свой путь со второго этапа – от Балаклавы до Ялты.

Утро было достаточно холодным, и моя по-летнему лёгкая одежда не спасала. Хоть в это время года солнце палит нещадно, но ночи прохладные, а к утру можно даже и не поверить, что днём температура держится на сорока градусах и не опускается с этой отметки до самого вечера. Поэтому, заранее запасённый в машине плед хоть немного, но спасал от утреннего холодка.

За окном автомобиля было видно, что за близлежащими горами начинался рассвет. Жители Балаклавы неохотно и медленно выходили на улицы. Дорога была пустая, и лишь изредка проезжали городские автобусы. Всё затихло и ждало, когда солнце поднимется из-за горизонта. Двигались лишь солнце и наш автомобиль.

К девяти часам мы медленно подъехали к яхт-клубу Балаклавы «Золотой символ». Красивые чёрные металлические ворота, свеженькое здание с синей крышей и синими надписями — «Hotel» и «Золотой Символ». Мы вышли из машины, я достал из багажника свою спортивную сумку с триколором и надписью «Russia». Но перед тем, как я закрыл дверь багажника, мама успела сунуть мне в руки плед со словами «А вдруг на яхте не окажется одеял, подушек? Ты хоть сможешь укрыться,  или под голову положишь».

Моя мама — очень заботливый и рассудительный человек. Понимая, что отказаться от столь настоятельной просьбы у меня бы не получилось, пришлось взять и плед. Когда мы подошли к воротам яхт-клуба, нас уже встречал Александр Баммэ, и мы без труда прошли через ворота, рядом с белой будкой и охранником внутри.

• Где стоит ваша яхта? —  Спросила мама.
• Да вот она! Причал небольшой, но оборудован, как надо, — ответил Александр.
• А какого числа планируете возвращаться?
• Первого сентября отходим от Новороссийска, а дальше — как ветер подует.

Вообще, Александр — очень добрый и терпеливый человек. Благодаря ему я попал в экипаж яхты «Фиолент». Предполагаю, что и на эту регату попал благодаря его настоятельным рекомендациям остальному экипажу, ведь никто не захотел бы брать мальчишку, про которого они знают только его имя, и как он выглядит. Кому нужен лишний балласт?

Но я понимаю, что Саша сможет мне помочь, пока не освоюсь, хотя бывает часто занят. Да и самообучение никто не отменял. Я знал ещё одного человека из экипажа яхты, которого все называют Вася — он назначен от Нахимовского училища официальным капитаном “Фиолента”, но на яхте выполняет роль главного помощника капитана и штурмана. Так ему тоже не до меня, да и сам он не сильно знаком с экипажем.

Мама, расспросив Александра, обратилась ко мне, обняла, поцеловала, пожелала удачи и сказала, чтоб каждый вечер отзванивался. Попрощались, и она ушла за ворота. Мы с Сашей остались одни под балконами двухэтажного бежевого здания “Золотого символа”, прошли по лесенке к пластмассовым понтонам, и тут же, среди носов других яхт, я увидал наш. По причине постановки яхты к пирсу носом моя погрузка происходила в три этапа:

Первое. На нос, хватаясь за штаг и закидывая ногу на край палубы, взбирался Александр.

Второе. Я передавал свои вещи на яхту Александру.

Третье. Я, по примеру Александра, забрался на палубу “Фиолента”. И так, я — наверху, мы прошли мимо чёрной мачты и вдоль гика, на котором лежал сложенный и зачехленный грот, дошли до кокпита, посередине которого стоял самодельный стол, цеплявшийся за ноктоуз и противоположную сторону кокпита, а по краям — скамьи с сидушками-сундуками, на одной из которых сидела женщина лет сорока пяти и увлечённо нарезала салат. Это — Лена, которая на какое-то время стала нашей яхтенной кормилицей, женщина властная и серьёзная, выполнявшая свою экипажную роль безупречно.

Я решил заглянуть в рубку, чтобы посмотреть, куда можно закинуть сумку и рюкзак. В рубке было тихо.  На газовой плите стояла кастрюля, на койках спал Вася и ещё один, неизвестный мне до этого человек. Прочувствовав такую сильнейшую ауру спокойствия, я решил, что мои вещи могут и на улице постоять пока. Но без дела я не остался — Саша, как один из самых хозяйственных людей на яхте, взял из рубки весь мусор, позвал меня, и мы двинулись в короткое путешествие по Балаклаве.

Благодаря моей летней подработке на развозке продуктов, а точнее, всякой газировки и минералки, центр Балаклавы был мне знаком, наверное, даже лучше, чем центр Севастополя. Так что наш путь до ближайшего мусорного контейнера был хорошо известен. Брусчатая набережная, светлые дома с ажурными балкончиками, оплетёнными лозами, узкие улочки, на которых чудом разъезжаются две машины, запахи кофе из ближайших кафе…

Балаклава всегда отличалась красотой зданий, даже полуразрушенная крепость «Чембало» вписывается в стиль города и гармонирует с окружающими зданиями. Лишь огромная свалка вокруг контейнеров во дворе какого-то здания нарушало идиллию города, а запахи окружавшей данный объект человеческой жизнедеятельности заставлял прохожих поскорее отдалиться от источника такого зловония. Вот и мы с Александром побыстрее решили окончить тур по Балаклаве.

Вернувшись, мы увидели, что большая часть экипажа уже сидит за столом, уставленном пластмассовыми одноразовыми тарелками, железными кружками, горячим чайником, миской с салатом и явно не пустой кастрюлей. Мы подоспели как раз к раздаче столовых приборов. На завтрак была тушёнка с гречкой, ставшая в процессе одним из основных блюд нашей яхты. Незнакомыми для меня лицами оказались:

Игорь — средних лет  мужчина, который явно не первый день в море,

Ренат — ровесник Васи, который служил на подводных лодках штурманом — достаточно весёлый и общительный человек, и

Дима — тоже очень добрый человек. Вообще все яхтсмены — очень серьёзные с виду, на самом деле — добрые и общительные.

Посреди нашей трапезы к нам на яхту пожаловали гости — ребята с экипажа яхты «Алуся», которые пришли забрать у нас часть своего провианта, оставленного по причине маломерности своей яхты. Александр выразил своё негодование по этому поводу — вытаскивать пакет из недр яхты — дело не самое комфортное, но всё же экипаж «Алуси» получил свой пакет с едой и удалился, не желая более мешать завтраку.

Перед отходом к нам присоединилась по сути самая важная персона на нашей яхте — реальный капитан Николаев А.П. Все его называли Петрович, очень весёлый дедушка, который любит пошутить и спеть.

Отход от причала в Балаклаве произошёл комфортно. Затарахтел мотор, мы отдали швартовы, и “Фиолент”, свободно развернувшись, начал продвигаться к выходу из бухты.

С воды Балаклава выглядит очень дорого — в особенности, дома на причале «Януковича» — белые, с колоннами, арками и светло-зелёными крышами. Пока туристы ещё не вышли из отелей и не заняли всю набережную, можно было с комфортом рассматривать красоты Балаклавской архитектуры.

Когда мы уже покинули бухту, подошли в стартовую зону и подали по рации сообщение о своей готовности, как и все остальные лодки, из рации донеслось:

• Яхта “Анна-Мария” не готова.

На вопрос, по какой причине яхта не успела к отходу, мы все услышали ответ:

• Потому что мы завтракали.

Такой диалог забыть сложно, смеху было на яхтах… Некоторые до конца регаты не переставали вспоминать про завтракавшую “Анну-Марию”, из-за которой стоит перенести старт на попозже.

Но всё же старт произошёл, стартовали чисто. Ветер дул как надо, но такое количество профессионалов яхтенного спорта оставляли меня без работы на шкотах. Хотя я всё же получал регулярную дозу познаний об управлении яхтой — о постановке такелажа и географии черноморского побережья. Благо, помимо уроков экипажа, я умел наблюдать и читать, а на штурманском столике лежала лоция Чёрного моря. Так что по началу было — как в школе.

После старта под хорошим ветром мы двинулись в сторону мыса Сарыча вдоль побережья. Однако, как говорится, когда мы строим планы, бог смеётся. Так и вышло.

Пройдя мыс Айя — красивый каменный исполин с двумя вершинами, одна ниже другой и скалистыми склонами, резко обрывающимися в море, дойдя до Сарыча — пологого, холмистого, с тремя скалами, короной возвышающимися на вершине, вся гонка замерла и поползла со скоростью пешехода — то один, то два узла в час.

Для экипажа “Фиолента” это не стало сюрпризом, они и раньше знали, что за Сарычем ветра нет, редко он туда заходит. Но, как назло, от мыса Сарыч до мыса Троицы — запретная пятимильная зона. Если переводить в километры, то получится — девять километров по морю. А между мысами находится огромнейшая территория, равная трети пути от Севастополя до Ялты. В такую погодку, ещё и в сорокаградусное пекло, меня, естественно, отправили в рубку, где я благополучно заснул и проснулся лишь к вечеру.

Мы всё ещё шли где-то между Сарычем и Троицей. Жара начинала спадать. Работы для меня было немного, так что я мог спокойно наблюдать за берегом Фороса и морской гладью. И было за чем наблюдать.

Мористее из воды показались чёрные спины дельфинов. Они по очереди поднимались из воды, пыхая воздухом из дыхала, это было завораживающие зрелище. Я ни разу не видел столько дельфинов в естественных условиях. Они грациозно, один за другим, не торопясь, поднимались из воды. Дельфины проходили параллельно ходу яхты. Такие группы китовых за этот вечер мы встретили раза три. Дельфины в них были, как минимум, двух разных видов — полностью тёмно-серые и большие — Афалины и поменьше, с белыми боками — Белобочки.

Проснувшись, я решил для себя, что не усну, пока не станет совсем темно. Почти так и вышло.

Мы шли медленно, хотя к вечеру ветер начинал подниматься. Солнце клонилось к горизонту, вода тихо плескалась за бортом. В момент заката Саша решил его запечатлеть, тогда Петрович спросил, нет ли зелёных огней возле солнца, Саша ответил, что не та погода — ещё не так всё и плохо. Я ничего не понял — какие огни, почему не так всё плохо… Задав вопрос, получил исчерпывающий ответы от Саши и Игоря.

• Зелёные огни, — говорил Саша, появляются в безветренную и спокойную погоду, когда волнение моря почти нулевое, а вода — кристально прозрачна. Тогда солнце опускаясь за горизонт будет просвечивать воду и мы увидим зелёные огни.
• Они считались плохим знаком, — добавил Игорь, — на парусном флоте такая погода и ветер являлись причиной долгих стоянок и даже голодания в море.

Солнце зашло и, вместо жёлтого светила, взошло белое. Помните, что я решил, что не усну до темноты? Но темнее не становилось, яркая луна освещала море, как днём. И я уснул, когда мы почти дошли до мыса Ай-Тодор, за которым в паре милях уже была Ялта…

Саша Гончаров, шкипер флотилии

Из внутренней переписки:

 

• Сань, привет!))) Ты не хочешь дописать «Одиссею о регате, в коей участие приняла крейсерская яхта «Фиолент»?))) Или мне так её уже опубликовать, как «незаконченное», если времени нет?

• Лен, я допишу, как смогу. Но пока, наверное, стоит публиковать, как есть. Меня сейчас всё никак не отпустит обществознание, со своими проектами. Как с ними разберусь, так и допишу. Передавай от меня привет Отряду.

 

“Наша память, и боль, и любовь”

Севастополь — великолепный город. Море, солнышко… Правда, здесь цивилизация — не очень, но с этим можно смириться.

А ещё Севастополь — город Герой. Тут очень много памятников, разнообразных аллей, посвящённых памяти двух войн и, конечно же, яхт и кораблей.

Недавно я решила прогуляться по городу в поисках красивых объектов для фотографий. Приехала на самую знаменитую площадь в Севастополе — площадь Нахимова.

Нахимов Павел Степанович — 1802- 1855гг. Русский адмирал, герой обороны Севастополя.

Оглядываясь на площади, я невольно вспомнила песню «Севастополь из прошлых времён», которую в марте 2010 года написала Анна Григорьевна Аксёнова, “моим друзьям и вдохновителям, матросам отряда “Флагман”, для встречи с которыми написана эта песня”.

 

Севастополь из прошлых времён —

Словно воин седой, опалён.

Помнят камни его бастионов

Кровь России сынов на знамёнах.

 

И скорбящая знает душа

Всех, кто в братских могилах лежат.

А солёные слёзы прибоя —

По погибшим российским героям.

 

Штурмов штормы и ярость атак

И обстрелов неистовый мрак,

Как люнеты росли из завалов,

Гибель славных его адмиралов.

 

Как топили себя корабли,

Заслоняя частицу земли —

Севастополь из прошлых веков —

Наша память и боль, и любовь.

С площади Нахимова хорошо виден знаменитый памятник «затопленным кораблям». Не теряя времени, я подскочила к нему и начала с разных сторон фотографировать.

Как раз-таки в школе в это время проходил конкурс на любую поделку, связанную с Севастополем, ну естественно, я захотела участвовать. Вернувшись с прогулки, мы с мамой погрузились в раздумья. Что можно слепить, или связать на тему Севастополя? И тут мама как крикнет:

• Я придумала!
• И что же?
• Памятник  затопленным кораблям, только из камней!

Сначала я не поняла идею, но потом…

Соскочив с мест, мы с мамой понеслись на пляж за нужными камнями, отыскали “нашу прелесть” и понеслись обратно. Я долго и терпеливо трудилась над этим “произведением искусства”, и вскоре оно было готово.

И вот я понесла своё творение в школу, все прохожие оборачивались и смотрели мне вслед. В школе меня похвалили и забрали эту работу.

P.S: как вы вообще поживаете? Я очень соскучилась по “Флагману”, мне тут вас не хватает. А так я прижилась. Одно плохо — Отряда здесь нет.

Аня Черезова, матрос флотилии